Она уязвлённо поджала губы. А ведь он попал в самую точку. Да и за примером далеко ходить не надо: о какой дружбе может идти речь, когда она испытывает к своему партнёру далеко не дружеские чувства. Но ничего, она справится. Джейк никогда не узнает об этом.

Кейт слабо покачала головой:

— Наверное, у нас разные понятия о дружбе. Хотя не спорю: женщинам трудно дружить с такими, как ты. Но в целом я с тобой согласна: порой бывает очень сложно удержаться на той самой грани, которая разделяет дружбу и постель. Но в отличие от тебя я такой симбиоз называю интрижкой. Обычно ничем хорошим она не заканчивается. После неё остаётся одна пустота, разочарование, а для кого-то и сломанная карьера. Поэтому стоит много раз подумать, прежде чем заводить подобную дружбу с коллегами. Нет, Джейк, эта дружба не по мне. Я не собираюсь переступать за грань.

— Не зарекайся, Кейт. Жизнь — своеобразная штука, она не считается с принципами. А если будешь упорствовать, она просто нагнёт тебя пониже.

— Пусть. Я выдержу.

Он как-то странно посмотрел на неё:

— Так ты боец по жизни?

— Нет, я просто слабая женщина, работающая в полиции.

— Нет, Кейт, не слабая. Слабые здесь не работают.

— Слабая, — настойчиво возразила она, — потому как если настоящая человеческая дружба — заметь, не интрижка! — перерастёт в серьёзные отношения, я не выстою. Но, по-моему, любовь — это прекрасно. Как ты думаешь?

Он плотно сжал губы, но ничего не ответил. Его пассивность подтолкнула Кейт к откровению.

— Ты как-то заявил, что женщины идут в силовые структуры, чтобы найти себе мужа. Обидно, конечно, но жизнь есть жизнь и никто не застрахован от сердечных дел ни в полиции, ни в армии, ни на флоте. И я не вижу в этом ничего криминального, — она отважно заглянула ему в глаза. — Уж не знаю, удивлю я тебя или разочарую, но всё же скажу: да, я хочу встретить классного парня и пойти с ним под венец. И пусть это прозвучит банально, но я, как любая нормальная женщина, хочу иметь крепкую семью, нежного мужа и кучу детишек. Мне хочется читать малышам на ночь книжки, дарить подарки к Рождеству, заниматься сексом с любимым мужем. Я хочу иметь всё то, что делает женщину счастливой… Так что же в этих мечтах плохого? Разве создание семьи и забота друг о друге — что-то постыдное? А ведь как раз именно с семьёй связано всё лучшее, что мы выносим с собой в большой мир. Именно в семейном кругу мы проводим самые счастливые и незабываемые минуты. Семья и детство — это же неразрывные вещи. Вспомни хотя бы себя, Джейк!

Кейт повернулась к нему лицом, ожидая ответа. Напарник сидел молча, уставившись неподвижным взглядом в одну точку. Ливень на улице, похоже, начал стихать, и теперь вместо сплошного водяного занавеса дождевые капли чертили по мокрому стеклу тонкие извилистые зигзаги.

— Ты не хочешь мне возразить? — спросила она.

Он покачал головой.

— Зачем? Каждый имеет право на собственную точку зрения.

— А что, моя точка зрения сильно отличается от твоей?

Джейк слабо пожал плечами.

— Нет, не сильно, но… — он замолчал и развернулся к Кейт вполоборота. — В разговоре ты обронила, что женщинам трудно дружить с такими, как я. Если честно, прозвучало как пощёчина. Может, пояснишь?

Глядя на мокрое от дождя стекло и испытывая от пристального взора напарника какой-то непонятный дискомфорт, Кейт смущённо сказала:

— Не думаю, что тебе понравится мой ответ.

— А ты считаешь, что я привык слышать в свой адрес только комплименты?

Кейт вздохнула и потянулась рукой за бутылкой воды на заднем сиденье. Она сделала несколько глотков и снова плотно закрутила крышку.

— Понимаешь… — её голос стал глухим и каким-то чужим. — Очень сложно устоять перед людьми с таким обаянием как у тебя. А ведь для кого-то это может обернуться самой настоящей трагедией. Прости мне мою иронию, я не хочу никого обидеть… — Кейт запнулась, — но красавчикам вроде тебя слишком легко всё даётся в жизни. Благодаря вашей внешности вы с детства привыкли к тому, что перед вами чаще других открываются заветные двери. Кому-то — красный свет, а для вас — всегда зелёная улица. Но, к счастью, в этом нет особой вашей заслуги. Просто так уж устроен человек: ему нравится всё гармоничное и прекрасное. И пока красота спасает мир, вы живёте по принципу — этот мир должен кружиться только вокруг вас. И надо заметить, довольно успешно. Что же касается любви, то вы играете с чувствами женщин как кошка с мышью. Да, с вами хорошо, к вам тянет как магнитом, какая уж тут, к чёрту, дружба… Но вы ненадёжны, а любовь ваша — эфемерна и растворяется в воздухе от малейшего дуновения ветерка. Сомневаюсь, что в твоей богатой любовными приключениями жизни ты когда-нибудь страдал от неразделённой любви.

Джейк внимательно, не перебивая, слушал её тихую речь. Повернув голову к окну, медленно чертил пальцем по запотевшему стеклу.

— Кейт, ты можешь мне ответить на один вопрос? — спросил он, выпрямляясь в кресле. — Только честно.

Она напряглась. Сделала над собой усилие и кивнула:

— Да.

— Скажи, что я сделал тебе плохого? Ты уже который раз пытаешься выставить меня самовлюблённым идиотом, абсолютно ничего обо мне не зная. Чем я так прогневал тебя? — его серые бархатистые глаза смотрели на неё с едва заметным укором.

Кейт почувствовала себя неловко. И в самом деле, чего это она взяла и накинулась на человека ни с того, ни с сего? Навешала на него кучу ярлыков и рада, что он слушает и не спорит.

Она примирительно коснулась пальцами его локтя.

— Я тебя обидела?

Джейк прикрыл лицо рукой и жалобно всхлипнул:

— Разумеется! Ты нанесла мне смертельное оскорбление. Будь ты мужчиной, я бы немедленно пристрелил тебя и выкинул из машины прямо под дождь, — он открыл лицо и неожиданно улыбнулся. — Нет, Кейт, меня не так-то легко обидеть. К тому же ты не сказала ничего нового. Всё это я выслушивал в свой адрес десятки раз. Что поделать, люди привыкли мыслить стереотипами. Наверное, так гораздо проще. И если ты хоть чем-то отличаешься от других, тебя непременно нужно сунуть мордой в грязь. Чтобы был как все.

Кейт облегчённо вздохнула и улыбнулась в ответ. Похоже, её напарник совсем не умел обижаться. Но смех смехом, а попранное достоинство только до поры до времени терпит фривольное с собой обращение. Кейт решила пощадить его самолюбие.

— Извини, Джейк, я погорячилась, — миролюбиво произнесла она и лукаво добавила. — А вообще ты совсем небезнадёжен.

— Ну, спасибо, утешила.

— Не стоит… Просто я заметила, что ты хорошо относишься к детям.

— Разве это что-то меняет?

— Да. По крайней мере, говорит о том, что ты не эгоист. Мне нравятся мужчины, которые любят детей, — призналась Кейт. — Это подкупает. Я знаю, ты добрый и чуткий человек. Я вообще сожалею, что задела тебя.